|
| К свежему номеру |
В ожидании главной работы
Александр ДАВИДЕНКО Художественный музей имени А. Радищева предлагает вниманию саратовцев некоторые фрагменты творчества двух москвичей – супружеской пары: художника Ирины Старженецкой и скульптора Анатолия Комелина (выставка называется «Двое в лодке»). Показанное на ней удивляет стилистическим разнообразием, глубиной замыслов и смелостью экспериментов. Но лишь на первый взгляд. Можно по разному относится к «скульптурам» А. Комелина, можно всю их совокупность и (что особенно важно) само их представление воспринимать как иронично-провокационное действие. Его объекты, по сути, являются очередным, уже изрядно полинявшим заявлением о «кризисе репрезентации». К сожалению (или к счастью), репрезентационный акт не автономен, он требует не только режиссуры, но ведущего и зрителя.
На открытии выставки все это было, а потому заложенный в сценарии сарказм был реализован в полной мере. Смысл самого действия прост, и его пересказ не так зрелищен, как живое наблюдение: публике были представлены грубые объекты тотемного характера, а ведущий, исполняя роль «жреца», по сути, предложил присутствующим наполнить «пустые сосуды» сакральным смыслом. Многие покорно последовали этому призыву (кто-то искренне заблуждаясь, кто-то боясь прослыть ретроградом и неглубоким человеком). Наблюдать за этим было в высшей степени интересно. О скрытых смыслах можно сказать следующее: по большому счету, все связано со всем, поэтому, доведя эту мысль до практического абсурда, можно в качестве объекта представить что угодно и обосновать как простые, так и сложные связи, как очевидные, так и довольно нелепые, назвав все это метафорами художника. На самом деле, это не художественный жест, а реабилитирующий его бред интерпретатора.
Отдельный зал отведен под программный, визуальный ряд И. Старженецкой – «рефлексии» (определение А. Комелина) по поводу многочисленных рубаи О. Хайама. Не уверен, что подобное определение верно, хотя и красиво, т. к. размышления, направленные на самопознание (а именно так объясняется смысл термина «рефлексия») художника, как творческого человека, предполагает какое-то единообразие хотя бы языка (я уже не говорю мыслей), причем своего или ставшего своим языка. Здесь же наблюдается полная путаница – этакая глоссолалия, в которой слышны обрывки связной речи. Всю серию листов можно условно разделить на пять групп, для которых характерны:
– иллюстративность, выраженная в привычных, фигуративных кодах (листы 7, 19, 34, 40, 55, 83, 86);
– иллюстративность, выраженная в абстрактных кодах (листы 1, 15, 25, 70, 77);
– ограничение множественности интерпретаций живописной работы скупым подстрочником – прокрустово ложе текста (листы 29, 37, 60, 69, 91, 96);
– насыщение декоративно-игрового решения иными, более глубокими смыслами – обогащение за счет текста (листы 44, 46);
– «случайности» – результат поспешности, жертвы «статистических показателей» (листы 4, 12, 33, 46, 80, 101).
В этих работах можно обнаружить многочисленные влияния, они наполнены ими, причем особенно очевидные в абстрактных вещах: М. Ротко (часто), И. Танги (биоморфные элементы, но редко), П. Сулаж (№ 29), Ж. Фотрие (46, 51), Л. Руссоло (сильно упрощен, но в листе 60 проступает его «Восстание. 1911 г.»), П. Пикассо и А. Матисс (исходная фигуративность символа в листе 44 восходит к «Портрету юноши. 1945 г.» первого и к декупажам второго). О своей особой любви к наследию М. Ротко говорила и сама И. Старженецкая.
На мой взгляд, умозрительная любовь никак не сказалась на ее творчестве; в нем имеет место состояние ветреной влюбленности, когда от одного пластического языка художник, не успев его понять и внятно заговорить на нем, уже переходит к следующему, и так далее. В своих абстрактных работах она предпочитает рациональное, логическое осмысление тому, что представляют «фантомы наших неотрефлектированных страстей...» (М. Герман). И. Старженецкая смогла предложить лишь упрощенные варианты сложных структур «жертв влюбленности», да еще с легко читаемой, односложной повествовательностью (исключения есть, но они редки). М. Ротко и близкие ему по мироощущению художники «...хотят говорить на языке метарелигии, соединившей иудаизм и христианство с буддизмом и архаическими культами» (Е. Андреева). Скорее всего, мистическая составляющая живописи М. Ротко нашла отклик в душе И. Старженецкой, т. к. и ей самой близки духовные искания. Но художественный язык, на котором разговаривает американец, не только не органичен, но и чужд ей, воспитанной на совершенно других религиозных архетипах (трудно представить его абстракцию на стенах православных храмов, а в капелле Хьюстона они не вызывают протестов). Поэтому вместо попыток выразить невыразимое, проникнуть за грань видимого, мы наблюдаем лишь занимательные арабески. Не следует огорчаться или удивляться подобному результату. Это происходит не в первый и не в последний раз. Н. Пунин еще в 1928 году писал о том, что «для русского искусства кубизм был явлением заимствованным; в противоположность органичности французского, наш русский кубизм был формален...». Это формальное отношение к интересному, но не ставшему своим течению, пластической находке и т. д. имеет место и сегодня.
В других залах представлены разнообразные по жанрам работы маслом. Пожалуй, можно сказать, что И. Старженецкая исповедует в живописи принцип выразительной пластической недосказанности, своеобразного аскетизма в линии, цвете, формообразовании. Некоторая огрубленность, свойственная этому упрощению, давно знакома по многочисленным «примитивам» как оригинальным (первоисточники), так и стилизаций. Думаю, что интерес к фресковой живописи также способствовал выработке подобного метода. Вполне возможно, что магия таинственной красоты полуразрушившихся, осыпающихся стенных росписей натолкнула художника на мысль использовать подобный эффект в своих работах. Кстати, неудивительно, что работы С. Боттичелли во время посещения И. Старженецкой Италии ее «не вдохновили». Сандро трудно назвать аскетом в живописи, он слишком тонок, даже утончен и в линии, и в оттенках, слишком декоративен в композиции и жестах, слишком расточителен в передаче человеческих эмоций.
Очень точно сформулировал причины разного отношения к творчеству Боттичелли известный искусствовед Б. Бернсон: «Воздействие Боттичелли на зрителя двойственно: он властно привлекает тех, кто не ищет в произведении искусства ничего, кроме того, что там изображено, и отталкивает других необычностью художественных образов и какой-то лихорадочностью своих чувств». Кроме того, в своих взглядах и в своей живописи он не был рабом узко понимаемой христианской доктрины, он был типичным представителем расцветавших в это время во Флоренции идей гуманизма. В отличие от доминиканского монаха Фра Беато Анджелико, живопись которого чрезвычайно сдержанна, набожна, боговдохновенна и по духу гораздо ближе мироощущению И. Старженецкой (недаром его живопись восхитила ее).
Весь номер на одной странице
|
Кто-то с трёх раз отгадает, что это за «мужик в пинджаке» запечатлён на этом снимке? Мало того, он запечатлён ещё и в бронзе, и стоит на Набережной Космонавтов, где космонавтами и не пахнет». 
26 марта 1989 года состоялись выборы народных депутатов Союза ССР, первые выборы высшего органа власти Советского Союза, на которых избирателям впервые предоставлялся выбор между несколькими кандидатами в депутаты. Впервые в Союзе ССР происходило публичное обсуждение различных предвыборных программ (в том числе и на теледебатах). 
Друзья, главный вопрос: как же так получилось? Почему Путин и олигархический режим в очередной раз победили в России. Кто-то скажет: нарушения, грязная политика. Безусловно, всё это важно и имеет место быть, но только лишь этим ограничиваться неправильно и не позволит нам увидеть ситуацию объективно. 
Движение «Голос» практически ежегодно фиксировало ухудшение ситуации с правами избирателей. К сожалению, именно президентские выборы все последние 24 года демонстрировали своего рода антистандарт проведения избирательных кампаний. Но никогда еще мы не видели президентской кампании, которая настолько не соответствовала бы конституционным стандартам. 
28 февраля, в Саратове у памятника Вавилову общественник Андрей Калашников провел одиночный пикет против введения цензуры в России. На пикете присутствовала корреспондент ИА «Свободные новости». 
18 января 2024 года в музее К.А. Федина прошел вечер памяти Алексея Слаповского (1957 – 2023). На вечере собрались друзья, коллеги, близкие люди, читатели и почитатели его таланта. 
Политик Екатерина Дунцова, которой ЦИК отказала в регистрации в качестве кандидата в президенты, представила в Саратове партию «Рассвет», созданием которой занимается её команда. 16 февраля на встречу с ней в деловом центре «Спутник» пришли порядка 60 человек. 
18 февраля в сквере на улице Грибова, одном из гайд-парков Саратова, состоялся митинг за перенос площадки строительства будущего Столыпинского индустриального парка. 
