|
| К свежему номеру |
Угол Зрения Леонид Радзиховский: «Россия – страна-подросток»
Пресс-секретарь CF Art Group
20 февраля стартовал финальный этап конкурса арт-концепций «Национальная идея России», организованного творческой группой CF Art Group (Георгий Мамин и Денис Саунин). 31 января был закрыт прием заявок, которых к тому времени поступило около 500. Хватает одного взгляда, чтобы убедиться, насколько различны взгляды россиян на вектор развития своей страны. Можно ли из этого разнообразия выбрать одну, объединяющую идею? О замысле конкурса и поиске национальной идеи России мы поговорили с известным публицистом Леонидом Радзиховским.
– Леонид Александрович, скажите, пожалуйста, сегодня у России существует какая-то национальная идея? Если да, то что она из себя представляет и нужна ли она нам?
– Национальная идея – это виртуальное образование. А виртуальное образование существует постольку, поскольку о нем говорят. Оно пребывает в сознании людей, которые это дело обсуждают, а также в продуктах их творчества. Национальную идею обсуждают добрую сотню лет все, кому не лень. Начиная от Достоевского – да и, наверное, до Достоевского, славянофилы, например, – и кончая Вашей арт-группой.
Соответственно, вопрос, нужна ли эта идея, лишен всякого смысла. Раз говорят, значит тем, кто о ней говорит, она, по-видимому, нужна. Их же не под угрозой смертной казни заставляют говорить. Плюс эта тема интересна всем, кто о ней слушает (а таких людей очень много).
Осталось определить, что же такое наша национальная идея. Но ответ в любом случае получится бессмысленный: если Вы скажете, что это «такое-то, такое-то и такое-то», то куда Вы денете всех остальных обсуждающих? В тюрьму? Значит, эта идея – ровно то, что о ней говорят. Во всем многообразии мнений.
Поэтому вопрос крайне странный. Каждый пишет, как он слышит. Я тут не вижу какой-то избранной системы координат или каких-то критериев. Разве что разделять по чинам: полковник считает, что идея такая, а генерал-полковник – что другая. Тогда преимущество, наверное, у генерал-полковника. Но в остальном, если без мундиров, то смысл теряется.
– В таком случае, как Вы видите нашу национальную идею?
– Если Вас интересует мое личное представление об идее России – то его трудно выразить на бумаге. Вы же рисунки собираете, верно?
– Нет, концепции нам в основном присылают в виде текстов: описывается визуальный образ и его обоснование. А художники уже будут это воплощать в соответствии со своим видением. Может, это будет картина, может, – скульптура, может, – инсталляция.
– Я в этом плане совершенно не оригинален и не пытаюсь им быть. Эту идею многие философы выражали. Называется «Догоняющая цивилизация». Россия ступила на европейский путь со времен Петра; к этому времени Европа уже довольно далеко прошла. Но что происходит у нас: догоняем – перегоняем, перегоняем – догоняем. И так повторяется на разные лады.
Но впоследствии выяснилось – точнее, это всегда выяснялось – что догонять гораздо сложнее. Россия – такая странная животина, которая умеет перегонять, но не умеет догонять. Как Вы знаете, при Александре I в Париж казаки входили, при Сталине в Берлин входили; наши писатели и композиторы неоднократно, можно сказать, обштопывали современных им западных коллег. Например, Чайковский был в каком-то смысле более востребован в Европе, чем многие европейские композиторы.
То есть перегонять получалось. А вот когда она догоняет, расстояние от нее до догоняемого объекта остается примерно тем же самым. Как это может быть в физическом мире, представить трудно, а вот в культурном пространстве так реально получилось.
– Но это можно назвать неизменным состоянием России, в котором она находится. А вот если взять идею как то, к чему, на Ваш взгляд, мы должны стремиться, то в чем бы это выразили?
– Но каждый же стремится к своему. Кстати, еще важно отметить (это опять же связано с идеей «перегнать, но не догнать»), о чем еще Достоевский и потом Маяковский писали: у нас страна-подросток. Мы такие вечные подростки, у которых, с одной стороны, страшное нетерпение, презрение к старикам европейским; с другой стороны – комплекс неполноценности по сравнению с ними, желание показать, что мы круче и т.д. В общем, обычные подростковые дела. Пубертат. Вечный исторический пубертат.
Довольно глупо говорить, хорошо это или плохо. Это вот так есть. В каком-то смысле подростки намного интереснее и привлекательнее, чем взрослые люди. В каком-то смысле намного противнее. Где-то они талантливее, где-то они глупее, где-то агрессивнее, где-то сентиментальнее, где-то резче, где-то они более робки. Подросток отличается от взрослого человека.
Вы правы, что такая вот незаконченность, незрелость – это именно состояние. С другой стороны, постоянное культивирование этого состояния можно считать идеей. Наша идея – не быть старпером. Не умереть, а быть убитым. Как у Высоцкого: «Так лучше, чем от водки и от простуд». Значит, эту идею можно сформулировать так: погибнуть, убить, но не умереть в старперском состоянии.
Таким образом, можно сделать два важных вывода: во-первых, национальная идея не существует сама по себе, а лишь в контрастной паре с идеей европейской; во-вторых, что такое европейская идея, тоже никто не знает.
– Но при этом на нее как-то ориентируются.
– Да, на нее ориентируются, но понятия не имеют, что это такое.
Мы принадлежим к общему европейскому стволу, но являемся его совершенно самостоятельным ответвлением. Поэтому volens nolens все время себя сравниваем с Европой. Тем более, исторически так сложилось – «благодаря», отчасти климату, более суровому, отчасти монгольскому нашествию – европейцы сумели значительно нас опередить технологически, в смысле государственного строительства, и так далее. Поэтому сравнение с евро-кузенами происходило постоянно. Отсюда все эти заморочки: Россия-Европа.
– Верно я понимаю, что национальная идея, на Ваш взгляд, должна находиться именно в таком не кристаллизованном состоянии?
– Наша, думаю, что да. Но тут, опять-таки, «должна» – кому она «должна»: мне, Вам – кому? Она по факту такая. Раз она такая, значит ей виднее.
– Но, к примеру, большевики поставили своей целью социализм, к которому должно стремиться все государство.
– Это да, они-то ее старались кристаллизовать.
– А можем ли мы (или нужно ли нам) сейчас так же культивировать определенную идею? Единую для всех.
– Не хотелось бы думать, что Вы или кто-то еще это сделает. Иначе отсюда пришлось бы бежать.
Идея не кристаллизуется именно потому, что она состоит из миллиона мелких кристаллов, смотрящих в разные стороны. Ведь каждый с некоторым фанатизмом выкрикивает: «Я – русская идея!» А другой говорит: «Нет, ты врешь! Я – русская идея!» Такая разноголосица. При том, что многие говорят вообще о разных вещах: «оно круглое», «нет, оно черное»; «оно мокрое», «нет, горькое». Получается такой компот.
– И пусть он таким и будет?
– А он нас не спросит. Влиять на это не в наших силах, к счастью.
Да и бессмысленно искать то, что всех объединяет, кроме русского языка. Такого просто нет. А показать разные кусочки – это можно.
Весь номер на одной странице
|
Кто-то с трёх раз отгадает, что это за «мужик в пинджаке» запечатлён на этом снимке? Мало того, он запечатлён ещё и в бронзе, и стоит на Набережной Космонавтов, где космонавтами и не пахнет». 
26 марта 1989 года состоялись выборы народных депутатов Союза ССР, первые выборы высшего органа власти Советского Союза, на которых избирателям впервые предоставлялся выбор между несколькими кандидатами в депутаты. Впервые в Союзе ССР происходило публичное обсуждение различных предвыборных программ (в том числе и на теледебатах). 
Друзья, главный вопрос: как же так получилось? Почему Путин и олигархический режим в очередной раз победили в России. Кто-то скажет: нарушения, грязная политика. Безусловно, всё это важно и имеет место быть, но только лишь этим ограничиваться неправильно и не позволит нам увидеть ситуацию объективно. 
Движение «Голос» практически ежегодно фиксировало ухудшение ситуации с правами избирателей. К сожалению, именно президентские выборы все последние 24 года демонстрировали своего рода антистандарт проведения избирательных кампаний. Но никогда еще мы не видели президентской кампании, которая настолько не соответствовала бы конституционным стандартам. 
28 февраля, в Саратове у памятника Вавилову общественник Андрей Калашников провел одиночный пикет против введения цензуры в России. На пикете присутствовала корреспондент ИА «Свободные новости». 
18 января 2024 года в музее К.А. Федина прошел вечер памяти Алексея Слаповского (1957 – 2023). На вечере собрались друзья, коллеги, близкие люди, читатели и почитатели его таланта. 
Политик Екатерина Дунцова, которой ЦИК отказала в регистрации в качестве кандидата в президенты, представила в Саратове партию «Рассвет», созданием которой занимается её команда. 16 февраля на встречу с ней в деловом центре «Спутник» пришли порядка 60 человек. 
18 февраля в сквере на улице Грибова, одном из гайд-парков Саратова, состоялся митинг за перенос площадки строительства будущего Столыпинского индустриального парка. 
