|
| К свежему номеру |
Вернисаж Единство многообразия
Александр ДАВИДЕНКО Один из разделов живописи, когда-то считавшийся «низким» в сравнении с исторической, жанровой, портретной и пейзажной, с конца XIX века стал одним из самых популярных. Натюрморт предоставляет художнику огромные возможности как для отображения различных эмоциональных состояний, так и для всевозможных формальных (от слова «форма», а не «формализм») экспериментов. Именно поэтому выставка Павла Маскаева «Stilleben» (в здании банка «Экспресс – Волга») будет интересна и для простого зрителя, и для специалиста. Вообще-то, этот раздел объединяет изображения не только цветов, но и фруктов, овощей, посуды, дичи, предметов обихода и т. д., но именно изображение цветов стало узкой специализацией П. Маскаева в области натюрморта, что вполне отвечает цеховой традиции голландской живописи XVII века – эпохе расцвета stilleven (в голландской транскрипции). По этой причине представленное на выставке было бы правильнее назвать «bloempotje», как в Голландии того времени обозначали изображения цветочных букетов. Обобщающий все разделы этого жанра термин «stilleven», а позднее немецкий «stilleben» появился уже в XVIII веке. Привычный для нас «nature morte» стали использовать лишь в XIX веке, сузив понятийные рамки жанра: «смысл голландского термина – спокойная, тихая жизнь, его значение гораздо более нейтрально и неопределенно, чем значение того термина, который пришел ему на смену и привился во Франции и в России» (Б. Виппер «Проблема и развитие натюрморта»). Но ведь «stilleven» стало производным от «vanitas» (или «momento mori»), напоминающим о бренности человеческой жизни, и аксессуары, используемые в этих специфических композициях, говорили о явно неживой натуре. Поэтому можно согласиться с Б. Виппером, заметившим, что «термину «натюрморт» во что бы то ни стало хотят присвоить принципиальный смысл, тогда как его назначение чисто прикладное – облегчить нам классификацию живописных областей, подобно жанру, пейзажу, портрету и т. д. Как жанр и пейзаж, так и натюрморт не претендуют ни на какую эстетическую нормативность».
Теперь о самой выставке. Большое количество работ, связанных одной единственной жанровой темой, совершенно не утомляет зрителя, так как в них нет унылого однообразия. Причем, отличаются они друг от друга не только колоритом, фактурой живописной поверхности, настроением, но техническими и художественными приемами. Надо сразу предупредить, что не стоит в натюрмортах П. Маскаева искать внешнее сходство с изображаемой натурой, сходство носит, скорее, эмоциональный характер. Это целый комплекс переживаний, испытываемый художником при виде реального букета цветов, закрепленный в художественной форме, в той или иной степени абстрагированной от знаемой формы прототипа. Сравнивая работы разных лет, можно обнаружить определенную тенденцию движения от непосредственного, чисто эмоционального видения натуры к аналитическому восприятию ее структуры, и далее – к синтетическому воссозданию преображенной натуры на основе символических (знаковых) элементов формы – линии и цвета. Посмотрите на три работы 1993–1995 годов, названных просто «Букет» – это гармония цветных пятен красного, оранжевого, желтого, голубого цвета, это своеобразный живописный вокализ, почти абстракция, в которой слабым эхом присутствует некоторая предметность. Мажорное звучание достигает наибольшей силы в работе «Цветы. 1993 г.» – это уже какое-то иллюминированное торжество цвета, увлеченного своим собственным движением в пределах отдельного пятна, создающего в ансамбле динамичную комбинацию вращающегося света, разлетающихся цветных брызг и темного фона, разорванного праздничным фейерверком на отдельные фрагменты.
В следующих работах («Букет с желтыми цветами. 2004 г.» и «Утренний букет. 2005 г.») делается попытка освободить цвет от статики, предоставить ему большую пространственную свободу. Краска ложится уже не строго зонально, а посредством сложных перетеканий и пересечений, характер пятна почти произволен. Подобная подвижность добавляет пластическую интригу к интриге колористической. Эти натюрморты, представляющие собой как бы визуализацию чистых эмоций, не ставящую цель дать исчерпывающий отчет об их источнике, я бы соотнес со способом передачи впечатлений от мотивов цветения П. Боннаром (например, «Вечер в Париже. 1911 г.» или «Осень. Сбор фруктов. 1912 г.»), где господствует один лишь цвет – то интенсивный, то легкий, смягченный, цвет, в котором есть движение, есть психологическая характеристика, но нет грубой предметной определенности. А вот в работе «Букет цветов. 2004 г.» определенно чувствуется влияние Э. Вюйара – декоративный эффект создается при помощи причудливых пятен, разбросанных по грунтованной поверхности, обширные, не закрашенные зоны которой органично включаются в единую структуру (смотри работу «В саду. 1899 г.»). Здесь подвижное, чувственное пятно начинает превращаться в осмысленный арабеск, который, еще не потеряв органической связи со свободным дыханием предшествующей формы, уже обретает новую гармонию, основанную не на непосредственном впечатлении, а на впечатлении, осложненном инстинктом зарождения предметности вообще. «Букет. 2002 г.» – это радостная симфония в цвете: уже не пятна, но еще не жестко структурированные мазки, свободно развивающиеся влево и вправо от условного центра. Неконтролируемому движению цветоформ вверх препятствует темный, почти черный, цвет, словно маркирующий зону несвободы, останавливая разрастание цветовой энергии. В нижней части цвет успокаивается в холодном спектре, в упорядоченности скольжения мазков параллельно нижнему краю холста. Можно подумать, что давление линейного начала проявилось в работе «Клумба. 2004 г.» в полной мере, но это не совсем так: активный цвет и бурное, несколько хаотичное распределение мазков зеленой краски словно противодействует диктату черной линии и этот протест нивелирует линейное насилие, создавая напряженную полифонию.
(Окончание в следующем номере)
Весь номер на одной странице
|
Кто-то с трёх раз отгадает, что это за «мужик в пинджаке» запечатлён на этом снимке? Мало того, он запечатлён ещё и в бронзе, и стоит на Набережной Космонавтов, где космонавтами и не пахнет». 
26 марта 1989 года состоялись выборы народных депутатов Союза ССР, первые выборы высшего органа власти Советского Союза, на которых избирателям впервые предоставлялся выбор между несколькими кандидатами в депутаты. Впервые в Союзе ССР происходило публичное обсуждение различных предвыборных программ (в том числе и на теледебатах). 
Друзья, главный вопрос: как же так получилось? Почему Путин и олигархический режим в очередной раз победили в России. Кто-то скажет: нарушения, грязная политика. Безусловно, всё это важно и имеет место быть, но только лишь этим ограничиваться неправильно и не позволит нам увидеть ситуацию объективно. 
Движение «Голос» практически ежегодно фиксировало ухудшение ситуации с правами избирателей. К сожалению, именно президентские выборы все последние 24 года демонстрировали своего рода антистандарт проведения избирательных кампаний. Но никогда еще мы не видели президентской кампании, которая настолько не соответствовала бы конституционным стандартам. 
28 февраля, в Саратове у памятника Вавилову общественник Андрей Калашников провел одиночный пикет против введения цензуры в России. На пикете присутствовала корреспондент ИА «Свободные новости». 
18 января 2024 года в музее К.А. Федина прошел вечер памяти Алексея Слаповского (1957 – 2023). На вечере собрались друзья, коллеги, близкие люди, читатели и почитатели его таланта. 
Политик Екатерина Дунцова, которой ЦИК отказала в регистрации в качестве кандидата в президенты, представила в Саратове партию «Рассвет», созданием которой занимается её команда. 16 февраля на встречу с ней в деловом центре «Спутник» пришли порядка 60 человек. 
18 февраля в сквере на улице Грибова, одном из гайд-парков Саратова, состоялся митинг за перенос площадки строительства будущего Столыпинского индустриального парка. 
