Фантастическая реальность фотографии

Александр ДАВИДЕНКО

Интеллектуальная игра, легкий эпатаж, интеллигентная провокация, а в целом — попытка высказаться о многочисленных проблемах, не имеющих для автора однозначных решений, — это занимает молодого фотохудожника А. Дроздина, выставка работ которого проходит в галерее "Феникс-94".

Исключая чисто репортажные снимки Л. Горелика, все остальное — продукт сложного не только технического, но, прежде всего, чувственно-мыслительного процесса. На фотографиях люди исключены из контекста обычной жизни, они находятся или в состоянии глубокого самоанализа, или неспешной пластической трансформации, заменившей простое движение. Их позы не случайны, не будничны, а величаво-торжественны, они носят почти ритуальный характер. Над всем этим витает дух или сакральности, или, когда разрушается граница между вкусом и вкусовщиной, — напыщенной пустоты. Повышенный интерес к внутреннему миру человека, сложностям взаимоотношений находит свое выражение в художественном приеме отсечения реального пространства и приближения изображаемого действия к зрительной плоскости. При этом фон, на котором разворачивается тот или иной интеллектуальный этюд, выразительно активен. В зависимости от задач, решаемых А. Дроздиным, это может быть и ветхий холст с потертостями и серьезными потерями красочного слоя, и старый, засохший, рассыпающийся ботанический лист, испещренный бугристыми прожилками, обрывки старых газет и писем.

Для всех работ А. Дроздина характерно отсутствие внешнего динамизма, оптимистичной энергетики. Ему ближе красота рефлексивной задумчивости, сосредоточенной застылости, томления и заторможенной чувственности, замедление жизненных ритмов, погружение в сновидения, остановка реального времени и переход в пограничное состояние, когда фантазии становятся такой же реальностью, как и сама реальность. Что может быть прозаичнее и в то же время загадочнее старых вещей, покрытых патиной прожитых лет и представляющих собой, казалось бы, случайную подборку предметов, иногда сомнительной материальной ценности, но несущих в себе сильнейший эмоциональный заряд, вызывающий у зрителя глубокие переживания даже без осознания их причины. Ржавые трансформаторные пластины, разбитые и трухлявые ящики, неработающие манометры и спидометры, пыльные бутылочки, деревянные брусочки, гайки, шестеренки и еще целая куча какой-то ненужной рухляди. Все это, деловито и любовно использованное А. Дроздиным в его композициях, превращается в некие символы, намеки, связующие звенья сложной цепочки метафор.

Рассматривая фотоработы, невольно начинаешь улавливать те или иные живописные реминисценции. Это сравнение с живописью не является большой натяжкой, т.к. параллели слишком очевидны, а мастерство А. Дроздина достаточно высоко, чтобы можно было об этом говорить. Общий колорит большинства представленных работ — сдержанный с преобладанием коричневатых тонов, что, конечно, свойственно старым фотографиям, а потому часто используется для создания атмосферы "ретро". Но такое определение слишком ограничено, его работы явно выходят за эти рамки и позволяют увидеть в них знание старой живописи и любовь к ней. Психологические портреты ("Дырнаев", "Вечерний отдых") напоминают типажи со скорбных полотен Гуго ван дер Гуса, или Рогира ван дер Вейдена, а в "Ноктюрне" ощущается мистическое присутствие "Портрета четы Арнольфини" Яна ван Эйка, причем не только отражением в зеркале, но и звучностью винного цвета, в который окрашено платье молодой женщины. Приглушенный коричневато-золотистый цвет, характерный для старой голландской живописи, также весьма любим А. Дроздиным. Стилистические предпочтения фотохудожника не ограничиваются чем-то вполне конкретным, скорее, они эклектичны и, помимо уже отмеченного выше, отражают интерес и к модерну. Наилучшим образом эклектичность проявляется в "Ноктюрне", где, кроме всего этого, есть и элементы сюрреализма (легкое искажение пространства, фантастические рыбы, плавающие в воздухе). "Спящий Дырнаев с клеймами" вызывает в памяти известную работу Ф. Гойи "Сон разума рождает чудовищ", конечно, подвергнутую художественной трансформации. К сожалению, сами клейма, видимо, из-за спешки заполненные случайным рядом пробных снимков, явно не дотягивают до заявленной формы, хотя центральное изображение хорошо продумано и насыщено говорящими деталями.

В ряде работ ("Пробуждение", "Сон", "За гранью") с большей или меньшей откровенностью высказывается протест против гендерных стереотипов. Так что социальная составляющая в фотоработах присутствует, хотя реализуется с таким вкусом, тактом и изяществом, что продукт воспринимается не как простой манифест, а как глубокое художественное произведение. Очень хороши композиции с детскими фигурами, которые идеально вписываются в сложные конструкции. Впрочем, режиссерские построения бывают достаточно прямолинейными или рассчитанными исключительно на любителей простых пластических решений с претензией на мнимую многозначительность. Таковы композиции с человеческими телами, бинтами, болтами, шестеренками и духовыми инструментами.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=20052005104706&oldnumber=298