Динамика коррупции

Сергей ЛЮБИМОВ

Сам всегда с иронией относился к высказываниям, начинающимся фразой: "Вот в наше время…". Но с возрастом с удивлением замечаю, что все чаще хочется произнести то же самое — мол, в наше время колбаса была вкуснее, вода мокрее, а милиция менее коррумпирована. Чтобы не прослыть догматичным брюзгой, рискну отстаивать лишь последний тезис, тем более что личный опыт позволяет сделать кое-какие обобщения.

…Служба в отделе по борьбе с экономическими преступлениями Фрунзенского РОВД началась для меня со знакомства с "неприкасаемыми" секторами Крытого рынка. Мне, как молодому сотруднику, было поручено выявить обсчет покупателей. Кстати, все отделение БЭП численностью 9 человек должно было в месяц выявлять 4 обсчета, которые хоть и не шли в зачет сотрудникам, но помогали поддерживать общий процент раскрываемости в отделе. То, что на рынках обсчет покупателя скорее правило, чем исключение, было стереотипом уже тогда. Поэтому вполне логично было бы проводить контрольные покупки в Крытом рынке. Чтобы избавить меня от заведомо бесплодных попыток, более опытный сотрудник провел меня по рынку и показал, в какие предприятия лучше не соваться. И не потому, что многократные проверки не выявили нарушений, а потому, что немногочисленные попытки проверить эти структуры пресекались руководством. Чуть позже я узнал, что ежедневно в различные правоохранительные органы из Крытого рынка поступает продуктов питания на сумму, сравнимую с моей месячной зарплатой. И это не касается арендаторов, которые решают свои вопросы с милицией самостоятельно.

Первые две ревизии я проводил по указанию руководства. Оба раза руководители предприятий мне сообщали, что истинные цели ревизии были далеки от задач, считающихся основными функциями правоохранительных органов. Например, директор магазина "Пряники", располагавшегося на проспекте Кирова, заявила мне, что мой начальник попросту предложил уступить ему магазин в обмен на прекращение ревизии.

Следующая ревизия проводилась в ТОО "Диана", занимавшем торговые места в Крытом рынке и принадлежавшем одному из негласных лидеров азербайджанской общины. И хотя в ходе проверки было выявлено сокрытие доходов на крупную сумму, ревизия закончилась тем, что на одну продавщицу были собраны документы о присвоении ею денежных средств. Ей сделали справку о беременности и вынесли постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с действующей тогда амнистией. В результате появилась возможность отчитаться о выявленном преступлении и прекратить ревизию. Возможно, такому исходу дела способствовали переговоры между моим начальником и учредителем "Дианы", проводившиеся в кабинете одного из руководителей рынка.

Это, впрочем, не означает, что улучшение материального положения руководства происходит исключительно за счет проверок, им же и инициированных. Расторопность подчиненного тоже может обернуться большой радостью для начальства. Например, в 1996 году я установил, что с крупной оптовой базы, расположенной во Фрунзенском районе, происходит сбыт водки, которая отчасти производится на подпольной линии в Саратове. Были установлены подпольный склад и местонахождение производства. После совершения контрольной закупки мне была дана команда опечатать склад и ждать дальнейших указаний. А указания были весьма противоречивые. В течение дня, пока велись переговоры директора оптовой базы с моим начальником, я дважды по указанию последнего снимал печати и вновь опечатывал склад. Потом был составлен протокол о нарушении правил торговли и уплачен штраф в 1 млн. 300 тыс. неденоминированных рублей. Ходили слухи, что начальник положил в карман 20 млн. Для сравнения: месячная зарплата "опера" составляла тогда около миллиона рублей.

И хотя уровень коррупции в правоохранительных органах уже десять лет назад был высок, тогда только закладывалась основа нынешнего коррупционного коллапса. По многочисленным свидетельствам многих сотрудников, работающих в ОБЭП и ИАЗ, выстроилась уже система регулярных платежей руководству. При этом сотрудники либо ежемесячно носят установленные суммы, либо, не дожидаясь напоминаний, отдают установленный процент с каждой полученной взятки.

Три тысячи долларов в месяц — это не предел заработка для некоторых "оперов" областного УБЭП. Иногда до СМИ долетают отзвуки скандалов, выносить сор из избы наши правоохранители не любят. В течение нескольких лет в Саратов поступала нефть, похищенная с Перелюбского месторождения. Пару лет назад за превышение полномочий был осужден заместитель прокурора Перелюбского района. Полномочия свои он превысил как раз в нефтяном деле. Но уже тогда нефтяной ручеек в Саратов иссякал. Черные дилеры предпочли возить похищенную нефть в Самару, из-за того что аппетиты саратовских милиционеров, кормившихся с этого бизнеса, возросли так, что воровать нефть стало уже невыгодно.

Но милицейская смекалка не подводит. В прошлом году сотрудники Госнаркоконтроля проводили контрольную закупку героина. При сбыте был задержан продавец и двое сопровождавших его мужчин. Самое большое удивление сотрудников антинаркотического ведомства вызвало не то, что под видом героина пытались продать мел (мошенники встречаются и среди наркодилеров), а то, что прикрывали горе-продавца два оперативника из уголовного розыска. В отношении продавца тогда было возбуждено уголовное дело по факту мошенничества, а "опера" остались в стороне.

В результате сложившейся системы отношений милиция вынуждена работать в довольно сложных условиях. С одной стороны, необходимо поддерживать на должном уровне раскрываемость и число выявляемых преступлений и правонарушений, с другой — существует круг лиц, которых трогать нельзя, и этот круг неуклонно расширяется. Приходится лавировать, а иногда и провоцировать преступления. Так, например, схема московских "оборотней", нанимавших бомжей для передачи пакетов и потом изымавших у них из этих же пакетов оружие и наркотики, успешно действовала в Саратове с небольшими вариациями. Наши оперативники подбрасывали на малолюдную улицу кошелек с патроном или дозой героина и задерживали человека, подобравшего кошелек. Следует отдать должное психологии стражей порядка: они по всем правилам изымали кошелек только в том случае, если подбирал его мужчина невысокого социального статуса. Женщинам и прилично одетым мужчинам предлагалось просто вернуть им не принадлежащее, ведь кроме изъятия необходимо довести дело до суда, а кому охота отбиваться от толкового адвоката.

Мне запомнился рассказ одного дагестанца. Он поведал о том, как начинал свой бизнес с торговли фруктами на Пешке, честно пытался вести всю документацию. Но быстро понял, что непривычно смуглый цвет его кожи как-то по-особому действует на милиционеров. "Тогда я решил: раз и так давать взятки, зачем тогда платить штрафы и налоги?" — заключил свой рассказ дагестанец. Очень характерно то, что рассказчик при этом сидел на бочке спирта и внимательно следил, как жидкость разливается по канистрам, которые он развозит по шинкам.

Что же касается последних, то они в нашем городе насчитываются уже сотнями. Большинство шинкарей платят дань участковым, но некоторые договариваются и с ГУВД. Не удивительно, что сбыт дешевого спирта происходит в открытую. Один из самых популярных в городе шинков расположен на первом этаже дома по Первомайской, между улицами Вольской и Горького. Если зайти в не запирающуюся дверь прихожей, то первое ощущение, что попал в легальную рюмочную. Продавщица в фартуке предложит не только выпить. В качестве закуски имеются бутерброды с несколькими сортами колбасы. В день из этого шинка продается около двухсот литров спирта. На фоне бездеятельности милиции заявления о необходимости возрождения вытрезвителей выглядят, по меньшей мере, нелепо.

Если говорить о сокрытии преступлений, которые, несмотря на все усилия милицейского руководства, продолжают оставаться серьезной проблемой, приведу лишь один пример.

В марте этого года работник автостоянки, расположенной на вокзале, Павел Родионов получил от неизвестного мужчины телесные повреждения. Мужчина, задержанный тут же милиционерами, оказался майором УИНа. В результате полученных повреждений Родионов находился на больничном около сорока дней. В Кировском РОВД трижды выносили постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. Дважды эти постановления отменяла районная прокуратура. О принятых мерах по своим заявлениям Родионову известно только из переписки с прокуратурой. Письма из милиции к нему домой не доходят. Хотя прокуратура и отменяет отказные постановления, в том числе и из-за того, что опрошены не все свидетели нападения, милиционеры каждый раз вновь отказывают в возбуждении уголовного дела, так и не опросив установленных лиц. За это время сотрудником, проводившим проверку, были утрачены результаты медицинской экспертизы. Не хочется, конечно, признавать причиной такого поведения коррупционные мотивы, но принять всерьез объяснения начальника уголовного розыска Липовского тоже нельзя. В телефонном разговоре со мной Липовский заявил, что возбуждать уголовное дело по факту нанесения телесных повреждений он не считает возможным, так как в беседе с потерпевшим у него "сложилось негативное впечатление о его личности".

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=28112005163228&oldnumber=325