Александр Галко – актер и педагог

Беседовала Ксения БАТУЗОВА

Тот, о ком пойдет речь далее – личность для Саратова почти легендарная. Его имя на слуху, его авторитет в актерской и режиссерской среде весьма весом. Отчего же так случилось? Что заставляет идти на него зрителей?

Для начала заглянем в официальную биографию. Александр Григорьевич Галко родился 20 сентября 1938 года. В 1959 году окончил актерский факультет Белорусского государственного театрально-художественного института (педагог Любовь Ивановна Музалевская). По окончании института работал в театрах Бреста, Иванова, Фрунзе. В 1975 году был приглашен в труппу Саратовского театра драмы, где и служит по настоящий момент. За годы работы в театре Александр Григорьевич сыграл множество ролей. Снимался в кино: 1991 – «Сократ» (Ликон); 1994 – «Амур и демон» (Костров); 2004 – «Красная капелла»; 2007 – «Завещание ночи» (полковник Мороз). В прошлом году стал лауреатом Международной премии Станиславского «За вклад в развитие театральной педагогики».

Но ведь не все, родившиеся в Белоруссии и служащие искусству в театрах российских городов, могут претендовать на роль культовых фигур. В чем же тут дело? Чтобы разобраться в этом, я договорилась о встрече с артистом. Благо и повод имелся: Галко вместе со своими студентами-третьекурсниками поставил дипломный спектакль. А это, согласитесь, не фунт изюма: ведь среди этого племени – младого и незнакомого – могут оказаться будущие звезды, которые потом будут греметь по всей стране, а мы – вспоминать: «А я был на дипломном спектакле этого гения. Талант уже тогда ну просто бросался в глаза!»

Свидание состоялось в гримерной актера.

Корр.: Александр Григорьевич, что за пьеса легла в основу дипломного спектакля?

А. Галко: Мы взялись за пьесу Лопе де Вега «Уехавший остался дома». Оно в переводе не очень точно отражает происходящее на сцене. А если люди увидят на афише «Убегающий от любви», то сразу поймут, чего им ожидать. В пьесе масса любви, ревности, интриг, случайностей. Но как и в любой хорошей комедии – конец будет счастливым.

Корр.: Это произведение никогда не шло на саратовской сцене. Что подвигло Вас взяться за него?

А. Галко: Не только на саратовской! Я вообще не припомню, чтобы в мою бытность в России где-нибудь ставили эту пьесу. Я обратил внимание на «Уехавшего...» по нескольким причинам. Я педагог, руководитель курса, и дипломный спектакль – это результат почти трехлетнего моего с учениками труда, показатель готовности студентов к сцене. Чтобы оценить эту готовность будущих артистов, нужно, чтобы у каждого из них при выходе на сцену была возможность раскрыться, показать, что он умеет. А если роль заключается лишь в том, чтобы мелькнуть и произнести: «Кушать подано!», возможности для самореализации минимальные. Лопе де Вега – гениальный драматург, он хорошо знал театр, потребности актеров. И поэтому его пьесы очень хорошо смотрятся, они интересны, динамичны, полны юмора. К тому же в той комедии, к которой мы обратились, все без исключения роли, где есть что сыграть: две пары господ, две пары их слуг, плюс отец и сын. И все влюблены! Очень важна в этой пьесе лирическая, драматическая линия, которая и мне, и студентам, да и зрителю, как оказалось, весьма близка. Эдакая абсолютная история Ромео и Джульетты на испанский лад.

Корр.: При такой насыщенности и многоплановости, не будет ли ребятам чересчур сложно?

А. Галко: На это и было рассчитано! Сложно и им, и мне: и истерики случались, и в обморок падали. Уже все еле ползают, и я в том числе. Но ничего, что-то получается. Зато какая школа! После того, как они сыграют на этой труднейшей сцене (акустика такая, что приходится постоянно повышать голос, форсировать его), им все будет нипочем. К тому же сюжет требует очень быстрых переключений из одного состояния в другое. Вот он сидит в тоске, гневе и ревности, и тут ему сказали: «Да она тебя любит!» И все: счастье, танцы, восторг. Попробуйте сами! Тем более, в этом спектакле нельзя играть вполножки: небрежно относиться к слову, беречь силы. Выкладываться нужно на 100 %.

Корр.: Откуда в Вас такая суровость к молодежи?

А. Галко: Профессия актера дает очень мало материальных благ и требует колоссальной отдачи. Зато какое ощущение духовной удовлетворенности, полета. И к этому надо быть готовым. Сейчас престиж актерской профессии падает. Раньше были очень большие конкурсы в театральные училища: 100, 200, 300 человек на место, и было из кого выбирать. Мы могли предъявлять более жесткие требования. Теперь многие поступают, а потом понимают, что с 9 утра до 9 вечера работать сложно, да и на 5 тысяч, которые получают в театре, семью прокормить нереально. Вот и уходят люди: кто во время учебы, кто после, уже поработав в театре. Есть такие, которых выгоняют: человек не понимает, что театр требует просто-таки армейской дисциплины. Если человек опаздывает на репетиции раз за разом, и из-за него эта репетиция срывается, то срывается весь график работы. А он ведь и на спектакль может не придти! Билеты проданы, зритель в зале, а некий Вася проспал. Так нельзя. Поэтому я жестко отсеиваю людей случайных, и мои курсы, в том числе и этот, очень маленькие.

Корр.: Можно ли выявить будущего актера еще на стадии поступления? На что Вы обращаете внимание?

А. Галко: Сложно это. Тем более, народ такой хитрый пошел: наймут репетитора, он выдрессирует в течение полугода рассказ или басню. Увидишь такого на просмотре и обрадуешься: «Вот это талант!» А как доходит до импровизации, выясняется, что все это было подготовлено, и не более того. Но приемная комиссия тоже не дремлет: мы любим давать неожиданные задания, тут уж репетиторы не помогут. По-настоящему же выявить актера может только сцена: если человек, выходя на нее, хорошеет, обретает привлекательность, очарование, то он, скорее всего, талантлив. Надо уметь держать зал, заставить зрителя смеяться и плакать вместе с тобою.

Корр.: Не секрет, что ученики очень Вас любят, несмотря на строгость. Почему?

А. Галко: Не знаю. Видимо, потому, что я их люблю и всех до единого помню. Потому, что сил вложил много, пытался научить не только быть актерами, но и человеками. И это, видимо, дало свои плоды. В этом и есть чудо педагогики и ее притягательность. Приходят они к нам зачастую такие неотесанные, необразованные – ужас охватывает. Не знают, кто написал «Повести Белкина», кто такой Чехов. Всему приходится учить заново – тонкости чувств, вкусу, влюблять их в настоящую поэзию, в классическую музыку. И когда это получается, появляется на свет тот, кто способен взволновать сидящих в зале, заставить зрителей поверить ему. Только тот, кто сам способен чувствовать, мыслить, переживать, может заставить делать то же самое зрителей.

Корр.: То есть, по большому счету, на театральном факультете занимаются воспитанием человека?

А. Галко: Пожалуй, да. У молодых часто сложные отношения с родителями: хочется отстаивать свою точку зрения, самоутверждаться, добиваться свободы. А я им объясняю, что никто не вечен, и близких надо любить, пока они рядом. Когда они покинут этот мир, будет поздно объясняться им в своих чувствах. Многие в итоге проникаются этой идеей, и отношения в семье улучшаются. Родители приходят и спрашивают: «Что Вы сделали с нашим сыном? Он стал ласковее и внимательнее последнее время. Спасибо Вам огромное!» И это очень дорого! А сын просто-напросто повзрослел.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=28012008172318&oldnumber=427