Культура страха

Юрий ЧЕРНЫШОВ

На семинаре «Роль СМИ в обеспечении безопасности населения. Меры противодействия экстремизму», проведенном 28 августа кафедрой социальной антропологии и социальной работы СГТУ и АНК «Центр социальной политики и гендерных исследований» при содействии министерства информации и печати Саратовской области, состоялась интерактивная презентация на тему «Экстремизм и формирование «культуры страха» в России». Презентовал довольно неожиданную тему д. с. н., доцент кафедры социологии Казанского университета Искандер Ясавеев.

Презентация иллюстрировалсь большим количеством фактического материала, убедительно показывающего весь ужас криминогенного фона в современной России. Вот как выглядит статистика правонарушений за 2007 год.

Число преступлений различных видов, зарегистрированных в России в 2007 году

Всего: 3582541

Кража – 1566970

Грабеж – 295071

Мошенничество – 211277

Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью – 47378

Разбой – 45318

Убийств и покушений на убийство – 22227

Хулиганство – 20360

Изнасилование и покушения на изнасилования – 7038

Преступления террористического характера – 759

Преступлений экстремисткой направленности – 356

При этом общее количество зарегистрированных преступлений в последние годы растет потрясающими темпами. Растет и общее количество преступлений экстремистской направленности (157 и 356) (см. таблицу 1).

Из таблицы 2 видно, что за пять лет количество только зарегистрированных преступлений выросло почти на 30 %. Количество же преступлений экстремистской направленности выросло вдвое. Однако их доля в общем числе преступлений остается ничтожной (0,01 %).

Автор презентации справедливо отметил, что «так называемые преступления экстремистской направленности в России регистрируются относительно редко по сравнению с многими другими видами преступлений».

В то же время количество публикаций в СМИ о преступности вообще и случаях экстремизма увеличивается, что видно из таблицы 2. Из чего автор заключил, что «внимание российских средств массовой информации к теме экстремизма является завышенным по сравнению с вниманием ко многим другим видам преступлений, а также ко многим другим социальным проблемам». Конкретно «другие социальные проблемы» автор не выделил, но резюмировал, что «принимая во внимание «культуру страха», сложившуюся в России, можно предположить, что значительное число сообщений СМИ об экстремизме способствует нагнетанию напряженности и может вызвать эффект подражания».

Похоже, что «культура страха» и есть одна из социальных проблем, которая, однако, не находится вне прямого внимания СМИ. О серьезном упреке в адрес СМИ в связи с этим обстоятельством следует остановиться особо.

И материал, и презентация в целом лишь констатировали, что образ жизни россиянина формируется под влиянием какого-то внутреннего страха, ожидания неприятностей от жизни, от действия властей и структур государства. Отсюда громадное неуважение к закону и неверие в справедливое судопроизводство.

На эту сторону образа жизни россиянина, как раньше советского человека, все чаще обращают внимание и серьезные исследователи, и в образной форме поэты и, особенно, барды, называемые ныне на французский манер шансонье. Широкое распространение песен на блатной манер и элементов уголовной культуры: мат, конвойная манера сидеть на корточках, наколки – штрихи в подтверждение пользу этого утверждения. Лагерный мир, лагерный образ жизни, невиданно распространенные ныне в России (как и в Советском Союзе, кстати), дали толчок специфическим направлениям в литературе и поэзии. Не говоря уже о почти забытом в современной России романе «Воскресенье» Льва Толстого, напомню о более близких, гениальных творцах литературного и своеобразного «бардовского» жанра. «Один день Ивана Денисовича» и «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына, поэзия Александра Галича и Владимира Высоцкого – самые яркие из известных. То, что появилось после них – часто повторы («ремейки»), дань неисчезающей моде на блатную тематику (Круг и др.). Появился даже радиоканал «Радио шансон», на котором все смешалось – высокая поэзия и откровенно блатная «лирика». На фоне сплошных ремейков, подделок «под Высоцкого» и откровенной пошлости последнего времени, выделяется творчество Танича и популярный «Лесоповал». На мой взгляд, именно им удалось соединить в лучших традициях бардовской песни уголовно-блатную тематику и высокую поэзию и с невероятной силой подчеркнуть истоки «культуры страха». Именно в исполнении этого ансамбля уголовная тематика приобрела общественно-политическое звучание. И в очередной раз встает сакраментальный вопрос: кто мы, россияне? В каком состоянии наше сознание? Чем наша культура мышления отличается от других народов? Даже опираясь только на творчество перечисленных авторов, можно придти к выводу: да, наша обыденная культура, культура мышления, культура поведения – «это культура страха», основанная на «культуре воинствующего невежества» («не знаю и знать не хочу», «не читал, но осуждаю») и порожденная нашей историей, особенно «совдеповским» ее периодом, породившим синдром «осажденной крепости». И сегодня, по данным социологического исследований Левада-центра, 70–77 % населения живут в убеждении, что у России есть враги. (В 1988–1989 гг. так считали только 13 %).

Имеется множество подтверждений того, что значительная часть нашего народа погрязла в невежестве (где оно, всеобщее бесплатное образование?). Страшнее же всего то, что эта часть и не помышляет об ином образе жизни. На это невежество опираются и стремятся поддержать его, увы, и власть, и иные апологеты ортодоксального православия. А дело в том, что «культура страха» имеет глубочайшие корни, уходящие в язычество (страх перед неведомыми богами), и закрепленную веками идеологему православия о первородном грехе. Согласно ей, все мы от рождения греховны (а власть – от Бога!), и весь смысл жизни состоит в том, что этот грех надо непрерывно замаливать, дабы не гореть в гиене огненной. Вколачивание в невежественные головы комплекса «без вины виноватого» – и есть основа «культуры страха», закрепленной всей историей России, особенно последнего века. Эта печальная традиция, от которой непросто избавиться. Но без этого криминальный фон России не изменится, как ни ужесточай наказание и какие меры ни принимай против очень частных проявлений жизни типа «экстремизм». Ибо и он, и все иные преступления порождаются безответственным, хищным, издевательским по отношению к народу поведением и действием элиты. И об этом не без горькой иронии поет тот же «Лесоповал»: «Царь Горох воровал, царь Иван воровал,/ а за ж…у меня, да на лесоповал./ Воруй, воруй Россия, а то ведь пропадешь./ Да, да, воруй, воруй, Россия! Всего не украдешь!».

Учитывая это, правомерен ли вывод, что «значительное число сообщений СМИ об экстремизме способствует нагнетанию напряженности и может вызвать эффект подражания»?

«Эффект подражания» в гораздо большей степени вызывает образ жизни власти и сросшихся с ней олигархических и прямо криминальных социальных (что практически одно и то же) групп, образ, пропагандируемый близкими к власти СМИ, особенно ТВ. Все остальное, в том числе преступность, с ничтожным (пока!) экстремизмом – следствия. При такой власти, какая есть сейчас, будет расти и то, и другое. И укрепляться «культура страха». А она, по выражению тех же социологов, нужна, чтобы «удержать народ в «положении на корточках» – том самом, лагерно-конвойном, в котором он и сейчас пребывает.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=15102008172726&oldnumber=454