А дерево ли убийца?

Екатерина ДМИТРИЕВСКАЯ

Осенью эта трагедия прогремела на весь Саратов. На студентку-первокурсницу Академии права Ирину Дорошенко в людном месте, среди бела дня упало дерево; «скорая» успела довезти девушку до больницы, но спасти жизнь Иры хирургам не удалось. Виновные в этой нелепой смерти не наказаны до сих пор. Дознаватели Ленинского районного УВД даже не обременили себя поисками этих самых виновных, автоматически списав гибель человека на разгул стихии.

Единственный, кто никак не может забыть о произошедшем – мать Ирины. В октябре, когда все случилось, внимание, проявленное к этому трагичному событию со стороны некоторых СМИ, убитую горем женщину только радовало. Елена Викторовна наивно полагала, что общественная огласка заставит правоохранительные органы в данном конкретном случае выполнить свои обязанности качественнее и быстрее.

Во власти этого приятного заблуждения мать Иры пробыла недолго. Жизнь единственного в семье Дорошенко ребенка оборвалась в среду, 13 октября. Проживающие в Дергачах родители о случившемся узнали сразу и поспешили в Саратов, но в живых дочь уже не застали: получив тяжелые внутренние повреждения (закрытая черепно-мозговая травма, разрыв селезенки), девушка прожила на руках у пытавшихся спасти ее медиков еще не более двух часов.

Шокированным от горя супругам пришлось срочно улаживать все формальности, договариваться о назначенных на пятницу похоронах. За все это время, включая несколько дней спустя, сотрудники ОМ–4 в составе УВД по г. Саратову не предприняли ровно никаких попыток связаться с потерпевшими по делу – хотя бы для того, чтобы сообщить родителям, что их несовершеннолетней дочери уже нет в живых. 19 октября супруги отправились в Саратов сами и уже в следственном отделе по Ленинскому району г. Саратова СУ СК по Саратовской области узнали, что материал проверки по факту случившегося в следственный отдел из милиции даже не поступал.

Правда, надо отдать дознавателям должное – на место событий они все же выезжали. Но на то, чтобы прибыть с улицы Ипподромная на улицу Шехурдина сотрудникам ОМ–4 понадобилось шесть часов. Иными словами, если верить документальным свидетельствам, осмотр места происшествия производился уже глубоким вечером – с половины девятого до половины десятого. От упавшего дерева на тот момент мало что оставалось: примерно в течение часа после падения гигантский тополь был распилен на куски и оперативно вывезен неизвестными, предположительно работниками Ленинской АТСЖ, к ведению которой и относятся зеленые насаждения вдоль тротуара. Соответственно, если верить рапорту, прибыв по адресу и не обнаружив практически ничего, если не считать пня, который позже также был выкорчеван, милиционеры битый час топтались на ровном месте, после чего, видимо, благополучно разъехались по домам.

Правда, перед тем, как разъехаться, дознаватели опросили некоторых найденных ими свидетелей. Но то ли время было слишком позднее и свидетели в дефиците, то ли заниматься их поисками милиционерам было попросту недосуг, но свидетельские показания сотрудникам ОМ–4 оставили медсестры 6-й горбольницы, куда была доставлена девушка, а отнюдь не персонал кареты «Скорой помощи», который, казалось бы, мог рассказать куда больше о характере полученных Ириной травм – не говоря уже о помощи в составлении описания злополучного тополя.

Собственно, именно тополь, вернее – то состояние, в котором он находился на момент падения, и мог ответить на ключевой вопрос проводящейся в данный момент проверки: стала ли Ирина Дорошенко жертвой преступления или же в случившемся, кроме несчастного случая, винить некого.

На сегодняшний день, как кажется, проверяющий в лице сотрудника следственного отдела по Ленинскому району г. Саратова СУ СК по Саратовской области Сергея Сергеева близок к разгадке, как никогда. На днях из лаборатории на базе СГУ должно придти заключение ботанической экспертизы, на которую были направлены изъятые с места происшествия корни рухнувшего тополя. Эксперты определят, не было ли дерево сухим или подгнившим и не нуждалось ли в спиливании еще до того, как упало.

В своих прогнозах и комментариях ситуации нашему изданию Сергей Сергеев был сдержан. По его словам, не подлежит сомнению тот факт, что упавшее дерево было старым. «Но никто из опрошенных не видел сам момент падения дерева, – пояснил Сергеев. – И никто не сказал, что оно было гнилым».

Надо ли говорить о том, что жалоба Елены Викторовны Дорошенко в прокуратуру Ленинского района на бездействие и преступную халатность должностных лиц ОМ–4 с просьбой привлечь их к уголовной ответственности оказалась безрезультатной? Или о том, к примеру, что координаты ботанической лаборатории разыскала и передала следователю Сергееву сама Елена Викторовна? А может, промолчать и о том, что сроки проведения экспертизы затянулись из-за того, что оплачивающий ее следственный комитет в течение трех недель доставлял платежные реквизиты? «Мы не можем мириться с проявлением волокиты, непрофессионализмом должностных лиц, бездушием при проведении проверки по факту гибели нашей единственной дочери. Замалчивание, создание условий для избежания ответственности должностными лицами, причастными к гибели нашего ребенка, недопустимо и подрывает нашу веру в то, что закон для всех един.» – это выдержка из жалобы четы Дорошенко прокурору области Владимиру Степанову на действия первого заместителя прокурора Ленинского района Д. Волошенко, отказавшего в признании дознавателей УВД виновными в допущении халатных действий. Жалоба, как легко догадаться, вернулась все в ту же нижестоящую инстанцию и в очередной раз была отвергнута.

Конечно, никакая борьба с ветряными мельницами погибшую дочь родителям не вернет. И очень может быть, что попытка наказать виновных в столь щекотливом деле заранее обречена на провал. Ведь большая часть зеленых насаждений в черте города уже давно и прочно предоставлена самой себе. «Нонсенс, что вся проблема с зелеными насаждениями находится в ведении городского комитета дорожного хозяйства, – считает эколог и общественный деятель Ольга Пицунова. – По идее, в его функции должны входить санитарная вырубка и обрезка деревьев, но этим никто не занимается, потому что за это никто не платит. Я сама видела, что даже там, где идет вырубка, вырубали хорошее дерево, а сухое оставляли, потому что за сухое им не платили. А в этом году на благоустройство были выделены огромные деньги, но куда они пошли, пока неизвестно. Не все же на покупку кашпо».

Существующая система и впрямь удивительна. Для того, чтобы выкорчевать гнилую корягу, заказчик обязан войти в многоуровневую цепочку затрат: сначала заплатить из своего кармана за проведение обследования дерева и выдачу соответствующего заключения экспертами, затем расстаться с суммой, равной компенсационной стоимости дерева, и, уже на завершающей стадии, оплатить услугу по вырубке соответствующей организации. В то же время, вырубка здоровых древесных массивов под стоянки, дома и прочие сооружения приносит казне города дополнительный доход. Хотя даже не это главное. Главное то, что, в отсутствие упраздненного и. о. главы администрации МО «Город Саратов» Прокопенко экологического комитета и давно прекратившего свое существование комитета охраны окружающей среды, регулированием разумного количества зеленых насаждений, отслеживанием состояния, в котором они находятся, по сути, не занимается никто. «Мы пытаемся убедить администрацию города в том, что нужен комитет по благоустройству, а не кто попало, непрофессионалы в руководстве МУПов, – поделилась с «Богатеем» общественница Пицунова. – Но пока отклика у действующей администрации и действующей думы мы не находим».

Что же касается той стремительности, с которой с места событий исчез злополучный многометровый ствол, то, как уверила Ольга Николаевна, соответствующим службам предписано вывозить поваленные деревья оперативно – в течение нескольких часов или, максимум, суток. Другое дело, что в данном случае речь шла не просто об уличном мусоре, а о единственном вещественном доказательстве, самом орудии убийства. И кто в конечном итоге, злонамеренно или в силу банального непрофессионализма, усугубил ситуацию – милиция или же работники Ассоциации – еще большой вопрос. Хотя … в АТСЖ, кажется, его считают решенным. Во всяком случае, моему звонку и любопытству, проявленному к происшествию двухмесячной давности, никто особо не удивился – сразу было понятно, что после приключившегося инцидента журналисты осаждали организацию не раз и не два.

Как оказалось, пресловутое дерево в АТСЖ запомнили хорошо. Исполнительный директор организации Геннадий Камзин охарактеризовал его как «абсолютно зеленое, без явных признаков поражения» и с «нормальным стволом». Тополь, по его словам, упал в результате урагана, причем, последний вырвал его из земли вместе с корнем – то есть, никаких пеньков впоследствии никто не выкорчевывал. На вопрос, почему же все-таки дерево не осталось преспокойненько дожидаться приезда дознавателей ОМ, ответ был на удивление простой: дескать, поваленный ствол перекрыл проезжую часть, поэтому не принять экстренных мер было никак нельзя. Что ж, чрезвычайно удобная, а главное – логичная версия событий.

И еще. Ни администрация Ленинского района, ни Ленинская АТСЖ не посчитали нужным выразить семье Дорошенко слова соболезнования, даже на бумаге. Видимо, потому, что виноватой ни та, ни другая структура себя не считают. Просто 13 октября 2010 года одному из деревьев на улице Шехурдина захотелось упасть, и оно упало. Так что горожанам будет не лишним, на всякий случай, держаться от саратовских тополей, каштанов и кленов подальше.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=23122010003543&oldnumber=558