Официальный сайт
|
|
Юрий ЕПАНЧИН
Не удивительно, что единственным свободным хранителем заветов и ценностей русской культуры и русской общественной мысли оставалась эмиграция. Авторы двухтомника не случайно выделили обширный раздел характеристике общественной, политической, культурной и религиозной жизни русского зарубежья. При всей противоречивости его течений, оно в наибольшей степени сохраняло принцип свободы и неподцензурности.
(Окончание. Начало см. № 2 (560)
В итоге бурных дискуссий эмигрантская общественность в подавляющем большинстве отказалась от реставраторских намерений в отношении будущей России, признала верховенство демократических свобод и свободной частной собственности в отношении всех слоев населения. В отношении национальных меньшинств и религиозных конфессий декларировалось полное равноправие, возможность самоопределения при желательности сохранения свободного союза.
В то же время в СССР общество и коммунистическая власть находились в состоянии постоянной гражданской войны. Жестокое превентивное насилие со стороны коммунистического руководства не позволяло населению сорганизоваться, тотальная цензура препятствовала обсуждению насущных проблем и даже простому обмену мнениями. Тем не менее сопротивление коммунистическому режиму существовало всегда, и авторы учебника скрупулезно фиксируют все его проявления.
Особое внимание уделено положению церкви в Советском Союзе. Приведены многочисленные примеры мученичества за веру, сохранения под толщей тоталитарного режима живых православных и иных религиозных традиций. В частности, чрезвычайное недовольство И. Сталина итогами переписи 1939 г. вызывалось тем, что подавляющее большинство населения, пережившего коллективизацию и голодомор, объявило себя православным. Поэтому Сталин во время войны с нацистской Германии вынужден был смягчить антицерковный режим и привлечь РПЦ к патриотической работе.
Война с Германией 1941–1945 годов обозначена как советско-нацистская. Думается, что отказ именовать ее «Великой Отечественной» связан как с общим планом книги, так и с конкретными методологическими установками авторов рассматриваемого труда. Даже чисто статистический материал позволяет усомниться во «всенародном» характере войны. В 1941 году в плен сдалось свыше трех миллионов офицеров и красноармейцев, т. е. две трети тогдашней кадровой армии. В рядах вермахта сражалось (главным образом во вспомогательных частях) свыше миллиона русских. Ни в одной из прошлых войн России подобных явлений представить невозможно. То, что в конечном итоге население СССР смирилось с поддержкой сталинского режима, было вызвано чрезвычайной жестокостью нацистского командования и открытым презрением оккупантов к русскому народу. Кроме того сыграла роль пропагандистская гибкость сталинского руководства, сумевшего перестроиться и воззвать не к классовым инстинктам, а к традиционным патриотическим чувствам. Наряду с обращением к героическим примерам из русского прошлого, восстановлением (частичным) исторической памяти и имен великих русских людей (прежде всего царей и полководцев – Петра Первого, Александра Невского, Александра Суворова, Михаила Кутузова), была частично восстановлена традиционная православная религия, расширилось церковное богослужение и почитание религиозных святынь.
Вместе с тем в годы войны продолжалось противостояние коммунистической власти и народа. Превентивная гражданская война со стороны правящего режима не прекратилась даже перед угрозой внешнего врага. Прежде всего, это выражалось в использовании громадных воинских контингентов в качестве дешевого пушечного мяса. «Бабы еще нарожают», – цинично выразился маршал Г. Жуков. Во-вторых, в период войны продолжалось уничтожение всех несогласных или даже просто «подозрительных». НКВД за время войны арестовало и расстреляло миллионы и сотни тысяч советских граждан. Депортировались целые народы. Сталинские полководцы, стремясь отчитаться перед «вождем», бездарно погубили миллионы людей. «Шло глупое, бессмысленное убийство наших солдат. Надо думать, эта селекция русского народа – бомба замедленного действия: она взорвется через несколько поколений, в XXI или XXII в., когда отобранная и взлелеянная большевиками масса подонков породит новые поколения себе подобных», – предрекал участник событий Н. Никулин (Т.2, с.79).
Поэтому, рассматривая в свете новых данных опыт советско-нацистской войны и понимая, что это было столкновение двух человеконенавистнических режимов, все-таки нельзя не отметить, что и власовское движение и коллаборационизм значительной части советских людей были вызваны отнюдь не одними шкурными интересами, а являлись прямым продолжением гражданской войны с ненавистным большевизмом. А. Власова даже готовы были поддержать некоторые руководители вермахта, осознававшие, что авантюристическая политика Гитлера ведет Германию к гибели. Поэтому Власов мог рассчитывать на поддержку русского освободительного движения и союз России и Германии в случае изменения состава немецкого руководства. Он понимал, что гитлеры и сталины уйдут, а русский и немецкий народы останутся.
Победа в войне укрепила сталинский режим. Произнеся на торжественном обеде тост в честь русского народа, генералиссимус и в послевоенный период продолжал его нещадно эксплуатировать и уничтожать. Большинство пленных из нацистских концлагерей прямиком были отправлены в сталинские. Послевоенная деревня продолжала вымирать от голода. А «вождь всех народов» готовился к новой мировой войне. На сей раз со своими бывшими союзниками. Не речь
У. Черчилля в Фултоне положила начало холодной войне, а жестокое подавление Сталиным народов захваченных восточноевропейских стран, насаждение в них тоталитарных режимов, продолжавшееся коммунистическим руководством наращивание военных расходов, милитаризация народного сознания в СССР. Гегемонистские амбиции «лучшего друга детей» не знали пределов. Он действительно стремился распространить коммунистическую систему на весь мир.
Я не буду подробно характеризовать последующие главы учебника. Написаны они блестяще: развернуто, доказательно, с массой подробностей и ярких деталей. Со всеми основными выводами я согласен. Но, думается, что послесталинский период можно развернуть в отдельный том, привлекая большее количество источников, характеризующих, прежде всего, непростой процесс оздоровления массового сознания, идеологической дифференциации советского общества, происходивший снизу размыв тоталитарных скреп в быту и в культуре. Это особенно важно потому, что мы хуже всего знаем свою сравнительно недавнюю историю.
Вместе с тем я предлагаю авторам учебника (а я считаю книгу настоящим народным учебником, несмотря на отсутствие официального грифа) ограничиться рамками ХХ века и не включать в него описание путинского правления. Это время не только хронологически выходит за рамки заявленного периода, но и еще чересчур подвержено существующей политической конъюнктуре. Оставим пока этот период газетным и телевизионным аналитикам. Историки скажут свое веское слово, когда накопится необходимая фактическая база, будут тщательно проанализированы все источники, что, в конечном итоге, и позволит создать объективный образ России XXI века и ее деятелей.
Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=26012011234036&oldnumber=561